snab-remont.ru

Цейтлин Е. Перечитывая молчание. Из дневников этих лет

Евсей Цейтлин – эссеист, литературовед, прозаик. Автор многих книг. Среди них – «Долгие беседы в ожидании счастливой смерти», о которых почти четверть века говорят и спорят в разных странах (книга переведена на английский, немецкий, испанский, литовский, украинский языки). Сборник дневниковых новелл и эссе Евсея Цейтлина «Перечитывая молчание» по-своему продолжает «Долгие беседы…». Нобелевский лауреат Эли Визель называл советских соплеменников «евреями молчания». Евсей Цейтлин пробует «расшифровать» это молчание, многие годы записывая еврейские исповеди и сны. Вместе со своими героями автор погружается в их прошлые жизни, полные тайн, которые человек пытается, но не может забыть. Классик современной литературы Дина Рубина пишет в послесловии к сборнику «Перечитывая молчание»: «Любая книга Евсея Цейтлина воспринимается как вселенная – судеб, чувств, мыслей и снов. Эти книги медленно читаются, потому что пробежать глазами их невозможно: каждый эпизод, каждое воспоминание и каждое лицо властно возвращает читателя к строке, к осмыслению, к внутреннему взгляду… Ни единой проходной мысли в книге, ни одного банального сравнения, ни одной расхожей судьбы».

Перечитывая молчание. Из дневников этих лет. Цейтлин Е.

Цейтлин Е. Перечитывая молчание. Из дневников этих лет

Евсей Цейтлин – эссеист, литературовед, прозаик. Автор многих книг. Среди них – «Долгие беседы в ожидании счастливой смерти», о которых почти четверть века говорят и спорят в разных странах (книга переведена на английский, немецкий, испанский, литовский, украинский языки). Сборник дневниковых новелл и эссе Евсея Цейтлина «Перечитывая молчание» по-своему продолжает «Долгие беседы…». Нобелевский лауреат Эли Визель называл советских соплеменников «евреями молчания». Евсей Цейтлин пробует «расшифровать» это молчание, многие годы записывая еврейские исповеди и сны. Вместе со своими героями автор погружается в их прошлые жизни, полные тайн, которые человек пытается, но не может забыть. Классик современной литературы Дина Рубина пишет в послесловии к сборнику «Перечитывая молчание»: «Любая книга Евсея Цейтлина воспринимается как вселенная – судеб, чувств, мыслей и снов. Эти книги медленно читаются, потому что пробежать глазами их невозможно: каждый эпизод, каждое воспоминание и каждое лицо властно возвращает читателя к строке, к осмыслению, к внутреннему взгляду… Ни единой проходной мысли в книге, ни одного банального сравнения, ни одной расхожей судьбы».

Цейтлин Е. Одинокие среди идущих. Из дневников этих лет

Евсей Цейтлин - прозаик, культуролог, литературовед, критик. Автор многих книг, изданных в России, Америке, Литве, Германии. С 1996 г. живет в США. В сборник Евсея Цейтлина «Одинокие среди идущих» входят дневниковые этюды, новеллы, записи чужих снов, эссе из двух новых книг автора: «Послевкусие сна» и «Откуда и куда». «Персонажи Цейтлина, - пишет Дина Рубина о сборнике «Послевкусие сна», - одновременно и мудры, и жестоки, и смиренны, и растерянны. Здесь нет ни капли притворства, ни капли лжи. Спокойная, умная и беспощадная в своей глубинной доброте книга». . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Цейтлин Е. Одинокие среди идущих. Из дневников этих лет

Евсей Цейтлин - прозаик, культуролог, литературовед, критик. Автор многих книг, изданных в России, Америке, Литве, Германии. С 1996 г. живет в США. В сборник Евсея Цейтлина «Одинокие среди идущих» входят дневниковые этюды, новеллы, записи чужих снов, эссе из двух новых книг автора: «Послевкусие сна» и «Откуда и куда». «Персонажи Цейтлина, - пишет Дина Рубина о сборнике «Послевкусие сна», - одновременно и мудры, и жестоки, и смиренны, и растерянны. Здесь нет ни капли притворства, ни капли лжи. Спокойная, умная и беспощадная в своей глубинной доброте книга». . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Цейтлин Евсей Львович Долгие беседы в ожидании счастливой смерти. Из дневников этих лет

"Сегодня произошло то, чего мой герой ждал несколько десятилетий. Его похоронили". Эта книга пронизана тайнами... В Вильнюсе, который когда-то называли литовским Иерусалимом, встречаются два писателя. Старый и молодой. Старый, Иокубас Иосаде, тяжело болен и готовится к смерти. О чем их беседы, длящиеся пять лет? Это путь в лабиринте: медленное и странное погружение в глубины человеческого сознания, в судьбу еврея, который в течение десятилетий не просто многое тщательно скрывал от других - сам стремился многое забыть, навсегда вычеркнуть из памяти. Книга была впервые издана почти четверть века назад, но о ней продолжают говорить и спорить в разных странах и на разных языках ("Долгие беседы в ожидании счастливой смерти" переведены на немецкий, английский, испанский, литовский, украинский).

Долгие беседы в ожидании счастливой смерти. Из дневников этих лет

"Сегодня произошло то, чего мой герой ждал несколько десятилетий. Его похоронили"..Эта книга пронизана тайнами... В Вильнюсе, который когда-то называли литовским Иерусалимом, встречаются два писателя. Старый и молодой. Старый, Иокубас Иосаде, тяжело болен и готовится к смерти. О чем их беседы, длящиеся пять лет? Это путь в лабиринте: медленное и странное погружение в глубины человеческого сознания, в судьбу еврея, который в течение десятилетий не просто многое тщательно скрывал от других - сам стремился многое забыть, навсегда вычеркнуть из памяти..Книга была впервые издана почти четверть века назад, но о ней продолжают говорить и спорить в разных странах и на разных языках ("Долгие беседы в ожидании счастливой смерти" переведены на немецкий, английский, испанский, литовский, украинский).

Цейтлин Е. Долгие беседы в ожидании счастливой смерти. Цейтлин Е.

"Сегодня произошло то, чего мой герой ждал несколько десятилетий. Его похоронили". Эта книга пронизана тайнами. В Вильнюсе, который когда-то называли литовским Иерусалимом, встречаются два писателя. Старый и молодой. Старый, Йокубас Йосаде, тяжело болен и готовится к смерти. О чем их беседы, длящиеся пять лет? Это путь в лабиринте: медленное и странное погружение в глубины человеческого сознания, в судьбу еврея, который в течение десятилетий не просто многое тщательно скрывал от других - сам стремился многое забыть, навсегда вычеркнуть из памяти. Книга была впервые издана почти четверть века назад, но о ней продолжают говорить и спорить в разных странах и на разных языках ("Долгие беседы в ожидании счастливой смерти" переведены на немецкий, английский, испанский, литовский, украинский).

Цейтлин Е. Долгие беседы в ожидании счастливой смерти. Цейтлин Е.

"Сегодня произошло то, чего мой герой ждал несколько десятилетий. Его похоронили". Эта книга пронизана тайнами. В Вильнюсе, который когда-то называли литовским Иерусалимом, встречаются два писателя. Старый и молодой. Старый, Йокубас Йосаде, тяжело болен и готовится к смерти. О чем их беседы, длящиеся пять лет? Это путь в лабиринте: медленное и странное погружение в глубины человеческого сознания, в судьбу еврея, который в течение десятилетий не просто многое тщательно скрывал от других - сам стремился многое забыть, навсегда вычеркнуть из памяти. Книга была впервые издана почти четверть века назад, но о ней продолжают говорить и спорить в разных странах и на разных языках ("Долгие беседы в ожидании счастливой смерти" переведены на немецкий, английский, испанский, литовский, украинский).

Обухов Евгений, Горбушин Сергей Перечень зверей. Перечитывая Хармса

Книга посвящена разбору прозаических текстов Даниила Хармса, а также его писем и дневников. Рассказы разделены на смысловые группы, что позволяет увидеть законы, по которым организована хармсовская проза, и, следовательно, лучше понять её смысл. Эта и предыдущая ("Удивить сторожа. Перечитывая Хармса") книги вместе - своего рода путеводитель по хармсовскому "миру" и развёрнутый комментарий ко всей хармсовской прозе.

Эльяшова Людмила Леонидовна Мой блокадный университет

Книга написана студенткой Ленинградского университета военных лет на основе воспоминаний, блокадных дневников и переписки автора. Из нее можно узнать новое о жизни и обороне города. 2-е издание, исправленное и дополненное.

Зорин Л. Из дневников. Стихи

Выпущенный Издательским Домом ТОНЧУ сборник Леонида Зорина, открывает новую грань таланта известнейшего драматурга, сценариста и писателя. "Опасную погоню за рифмами я начал в четырехлетнем возрасте . и был достаточно безудержен. Мой бедный отец не успевал своим каллиграфическим почерком переписывать мои каракули набело. К восьми годам я был поэтом со стажем. Понятно, что личная встреча с Горьким сыграла громадную роль в моей жизни. Статья "Мальчик", первые два абзаца второй статьи "Мальчики и девочки" (в них Горький высказывал надежду, что этак годам к двадцати девяти я напишу нечто недюжинное) накладывали на меня обязательства", - вспоминает Леонид Зорин о начале своего поэтического творчества. И хотя драматургия "вытеснила" поэзию, на протяжении 60 лет он продолжал писать стихи, нигде не публикуя.

Зорин Л. Из дневников. Стихи

Выпущенный Издательским Домом ТОНЧУ сборник Леонида Зорина, открывает новую грань таланта известнейшего драматурга, сценариста и писателя. "Опасную погоню за рифмами я начал в четырехлетнем возрасте . и был достаточно безудержен. Мой бедный отец не успевал своим каллиграфическим почерком переписывать мои каракули набело. К восьми годам я был поэтом со стажем. Понятно, что личная встреча с Горьким сыграла громадную роль в моей жизни. Статья "Мальчик", первые два абзаца второй статьи "Мальчики и девочки" (в них Горький высказывал надежду, что этак годам к двадцати девяти я напишу нечто недюжинное) накладывали на меня обязательства", - вспоминает Леонид Зорин о начале своего поэтического творчества. И хотя драматургия "вытеснила" поэзию, на протяжении 60 лет он продолжал писать стихи, нигде не публикуя.

Толстой Лев Николаевич Кавказский пленник. Казаки. Хаджи-Мурат

В издании публикуются так называемые кавказские произведения Л. Н. Толстого: рассказы «Набег», «Рубка леса», «Кавказский пленник» и повести «Казаки» и «Хаджи-Мурат». В них нашли отражение впечатления писателя от его трехлетней службы на Кавказе. В 1851 году он отправился туда к старшему брату Николаю, офицеру действующей армии, и почти три года прожил в казацкой станице на берегу Терека. Повесть «Казаки» по праву называют главным произведением Л. H. Толстого 1850-х годов, над которым он работал, с перерывами, 10 лет (1853 — 1863). Повесть «Хаджи-Мурат» он создал в последний период жизни, но ее творческая история уходит в 1850-е годы: оглядываясь назад, перебирая воспоминания и перечитывая старые дневники, Толстой благословляет это трудное и удивительное время — больших испытаний и великих прозрений.

Толстой Лев Николаевич Кавказский пленник. Казаки. Хаджи-Мурат

В издании публикуются так называемые кавказские произведения Л. Н. Толстого: рассказы "Набег", "Рубка леса", "Кавказский пленник" и повести "Казаки" и "Хаджи-Мурат". В них нашли отражение впечатления писателя от его трехлетней службы на Кавказе. В 1851 году он отправился туда к старшему брату Николаю, офицеру действующей армии, и почти три года прожил в казацкой станице на берегу Терека. Повесть "Казаки" по праву называют главным произведением Л. H. Толстого 1850-х годов, над которым он работал, с перерывами, 10 лет (1853-1863). Повесть "Хаджи-Мурат" он создал в последний период жизни, но ее творческая история уходит в 1850-е годы: оглядываясь назад, перебирая воспоминания и перечитывая старые дневники, Толстой благословляет это трудное и удивительное время - больших испытаний и великих прозрений.

Кароль Е. Молчание? Дорого!

Никогда не принимайте дары от странных старух. Никогда не злите следователей и даже не пытайтесь от них улизнуть. Никогда не вступайте в ряды Красного Креста добровольцем. Никогда не отправляйтесь на границу и не попадайте в лапы к жутким варварам. Никогда не перечьте безумным ученым и не соглашайтесь на подозрительные предложения незнакомых киберохотников. Никогда… .А впрочем, нет. .Принимайте, вступайте, попадайте и перечьте! .Потому что если не делать всего этого, то можно так никогда и не узнать, что истинная любовь совсем рядом! .